Многие украинские дизайнеры начинали свой путь с "7-го километра", рынок либо давал им старт либо возможность выразить себя, научиться зарабатывать. Талантливый мастер швейных дел, который начал заниматься шитьём с самого детства, Сергей Колпак – по образованию радиотехник авиационного наземного оборудования, а по призванию – талантливый портной. Чего он только ни шил – от кожаных cумок на 7-й километр, разных курток и брюк до головных уборов и гимнастерок для киностудии Довженко
Сергей Колпак – по образованию радиотехник авиационного наземного оборудования, а по призванию – талантливый портной. Чего он только ни шил – от cумок, курток и брюк до головных уборов и гимнастерок для киностудии Довженко!
Журналистка «Украины-Центр» пообщалась с уникальным мастером, для которого шитье – даже не ремесло, а дело всей жизни.
– С 1985 года я живу в Кировограде и много чем успел здесь позаниматься. Попал сюда по распределению, работал в Кировоградской лётной академии. Потом женился и уволился с работы. В период перестройки занимался кабельным телевидением на Ковалёвке. Но спустя время начались некоторые проблемы с оплатой, и я решил заняться тем, что умею и люблю, – шитьём. Тогда было время дефицита и не было такого количества одежды и обуви, как сейчас, а качественные вещи всегда продавались хорошо.
– Что шили в те времена?
– В то время было очень трудно достать хороший материал. Купить качественную ткань была целая проблема. Я шил кожаные куртки, а из оставшихся кусочков изготавливал сумки и возил продавать в Одессу, на «7-й километр». В Кировограде не торговали, потому что, во-первых, здесь и торговли особо-то никакой не было, а во-вторых, хулиганили рэкетиры. С приятелем мы шили всё, что только можно. Помню, мне как-то попал в руки палаточный брезент хорошего качества ярко-оранжевого и ярко-зеленого цвета, и я решил сшить из него детские брючки. Получилось два вида штанишек: одни – зеленые с оранжевым лампасом, а другие – оранжевые с зеленым лампасом. Цвета идеально между собой сочетались, мы покупали и нашивали бирки, и эти штанишки очень хорошо продавались. Однажды я купил у поляков куртку из плащёвки. Она мне понравилась, и я решил повторить её модель. Эта вещь тоже пользовалась большим спросом среди покупателей.
– А с чего началось ваше увлечение шитьем?
– Ещё из детства. У бабушки играл швейной машинкой, пытался что-то шить. Но более интересная история, как я начал шить уже самостоятельно. Тогда я ещё учился в школе. Это был 80-й год, Олимпиада в Москве, в моду начали входить джинсы. Купить их, правда, тогда было весьма трудно, если не сказать невозможно. И в то же время это было очень модно и круто. Средняя нормальная зарплата на то время была 200 рублей, и стоимость джинсов была такая же. Я уговорил родителей, чтобы они мне их купили. Важно отметить, что торговали тогда этими джинсами втихаря спекулянты. В магазинах такого товара не было вовсе. В основном это делали подпольно. Ты приходишь, звонишь, говоришь кодовое слово, открывается дверь на цепочке, ты туда деньги, а тебе оттуда – джинсы. По такому принципу мы с родителями в один из дней в 9 вечера и купили мне джинсы. На утро я их рассмотрел и понял, что это – «самопал»: пуговица одной фирмы, лейбл сзади – другой, заклёпки – третьей, и по обработке – не фабричные джинсы, а сшитые кем-то на очень примитивном оборудовании. Такие подделки тогда подсовывали часто.
И вот однажды, когда я был сам дома, у меня «зачесались» руки, и я решил распороть эти джинсы и сшить их обратно. Получилось. На следующий раз я их снова распорол, сделал по ним лекала и сшил обратно. А по тем же лекалам сшил джинсы из военного палаточного брезента. Тогда как раз входил в моду стиль милитари, и джинсы из такого материала уходили «на ура». Это были первые джинсы, которые я пошил, и на второй же день у меня их купили за 12 рублей. Поэтому учиться шить профессионально я начал именно с джинсов.
– Сложно ли было научиться?
– Знаете, шитьё – это дар от природы. Тут-то и учиться особо нечему, если у человека есть эта способность. Но, если человек вроде и хочет, и старается, но у него не получается, значит, это просто не его занятие. По опыту могу сказать, что изначальные способности очень важны. У меня много знакомых швей, но тех, кто действительно хорошо шьет, – процентов от силы сорок. Шитье ведь тоже разное: можно шить рабочие рукавицы на фабрике, а можно, например, держать свое небольшое ателье, работать с разными тканями и моделями. Уровень совершенно разный.
– А как начали шить головные уборы и сотрудничать с киностудией?
– Когда надоело ездить в Одессу, а в городе было уже много кожаных курток и ни одной ремонтной мастерской, я был первым, кто открыл таковую на втором этаже бывшего «УТО». Спустя время открыл ещё одну через дорогу – в гостинице «Киев». Там мы шили корпоративную одежду на разные сезоны года. Однажды ко мне пришел заказчик, показал кепку и спросил, смогу ли я пошить такую. Я сказал, что да. А через месяц мы уже шили много разных кепок, продавали их в Кировограде, Киеве, Одессе и других городах. Прошло ещё немного времени, и ко мне пришёл другой заказчик, который занимался коллекционированием и сотрудничал с киностудиями. Он заказывал у меня одежду времен Великой отечественной войны, сталинские гимнастерки, фуражки и козырьки для них. Изготовить козырек – непросто. Сейчас они изготавливаются из пластмассы, а раньше их делали из фибры – специально обработанного плотного картона. Эту деятельность я уже прекратил. В том числе и по той причине, что сейчас найти такой материал и другие комплектующие стало всё труднее и труднее.
Много лет я также занимаюсь компьютерной вышивкой и изготовлением шевронов. Когда объем заказов стал очень большой, стал внедрять этот вид деятельности своим коллегам по ремеслу. На сегодняшний день я только разрабатываю дизайн, но сам уже не вышиваю. Делаю это только для старых знакомых и больше для души.
– В каких фильмах представлены ваши работы?
– Практически во всех фильмах о ВОВ, отснятых за последние 15 лет, в частности – в фильме «Ликвидация» можно увидеть мои фуражки и козырек. Недавно также я смотрел многосерийний фильм о Второй мировой войне про летчиков, чем-то похожий на «В бой идут одни старики» только более романтичный и растянутый во времени, так там также были мои работы. В свое время я нашил много фуражек, и они поехали в Россию, в Харьков, из Харькова в Америку. Может, где-то и в Европе продаются в сувенирных и антикварных лавках. Мои фуражки также есть на интернет-аукционах, но там их продаю не я, а мои заказчики и те, кто купил у них.
Фуражки – это такой товар, который не уходит сразу «на ура». Он должен вылежаться. Примечательно, что те, которые изготавливали мы, шились по технологии тех времен с использованием точно тех же (или идентичных им по качеству) материалов, которые были на настоящих. К примеру, мы даже для подкладки использовали ту же ткань, что была и на аутентичных фуражках, искали и покупали её у бабушек, на блошиных рынках, в сёлах… Таким образом эти фуражки были точными копиями настоящих. Ведь головных уборов тех времен на сегодня осталось очень мало.
– Шьете ли для себя и близких?
– Одежду – нет. Для себя и своих нужд в определенный период мне с командой захотелось пошить сумки. Так я и занялся сумочно-рюкзачной тематикой и начал сотрудничество с фирмой, изготавливающей спецформу. Там я курировал пошив автомобильных сумок, аптечек и других подобных изделий. Помимо этого, сейчас я являюсь председателем ОСМД и с 2016 года занимаюсь экономным освещением подъездов, вопросами обслуживания и содержания многоквартирных домов. Я сам изготовил экономные светильники, которые освещают 27 пролетов и парадные двери в трёхподъездном доме. И это всё мощностью в 150 ватт! Это очень экономно и выгодно, можно сказать, почти даром. А умение шить – оно всегда со мной.
